Совершенно замечательная вещь  - Хэнк Грин

И звучало на самом деле не так уж и странно, пока я не добралась до припева, который настолько здорово написан, что очень трудно не увлечься. Хорошая новость: во Сне вы всегда одни, поэтому никто не увидит, как вы танцуете вокруг самолета, напевая:

Травмы в Сон не передавались, поэтому, если в реальном мире на то, чтобы поднять левую руку над головой, у меня ушли бы месяцы тренировок, во Сне я скакала, как бодрая двадцатилетняя девушка, которой, собственно, и являлась.

Я допела, почти не сомневаясь, что не пропустила ни слова (хотя определенно не попала в некоторые ноты), и услышала тихое шипение. Затем оно стало громче, раздался шум электрических или гидравлических двигателей, когда отсеки шасси открылись и массивные колеса появились из крыльев и носа самолета. Они мягко коснулись травы парка и сразу же приняли такой вид, словно стояли там вечно.

Я попала внутрь.

Или по крайней мере в очень маленькие отсеки, куда убирались колеса самолета. Когда я изучала самолет, то узнала, что в эти отсеки может поместиться человек, но при поднятии колес человеку очень повезет, если его не раздавит. Несколько людей уже пытались проделать такой фокус, мечтая путешествовать автостопом. Оказывается, это довольно хороший способ умереть. Но это также означало, что залезть внутрь все-таки можно, что я сразу же и проделала. Сначала вскарабкалась в переднюю нишу, потому что знала: там есть проход к отсеку БРЭО, помещению, где находятся все системы управления самолетом. А уже оттуда был еще один проход, который вел во внутреннюю часть самолета. Я знала, что оба этих люка – не просто двери. Они запечатаны, и, чтобы их открыть, нужны специальные инструменты, но я подумала, что лучше вариантов у меня нет. Оказавшись в отсеке для шасси, я увидела замечательную лапшу из трубок и кабелей. Если бы я работала инженером в «Боинге», то имела бы довольно хорошее представление, на что смотрю. Но я там не трудилась, поэтому в тусклом свете, льющемся из открытого люка, увидела лишь полный кавардак.

Люк на потолке я нашла без труда, вокруг него не висела куча трубок и проводов. Это была практически единственная плоская поверхность на потолке. А вот открыть его оказалось не так просто. Он крепился на месте с помощью десятков болтов. Не обычных крестообразных винтов. Головки были плоскими, как у гвоздя.

Я изо всех сил вцепилась в люк, но это было так безнадежно, что я оставила дальнейшие свои попытки.

Я долго ползала по отсеку в поисках… чего-нибудь, но меня окружал один только беспорядок.

Я вернулась к люку, не знаю, зачем, но вдруг за последние двадцать минут я обрела суперсилу? Однако на этот раз я заметила крошечные выпуклые буквы на ручке. В тусклом свете их было трудно разглядеть – по крайней мере так я подумала сначала. Наконец я поняла, что не так, почему их трудно увидеть: это были не буквы, а набор из линий и кругов, которые мой мозг не мог превратить в слова.

Это походило на то, что происходит, когда вы сбиваетесь с курса и детали Сна начинают исчезать. Но как это возможно? Я спела песню, и она сработала! Это должна быть подсказка!

– AAA! – С криком я выплеснула свое разочарование в пустую комнату. Не помогло. Я ударила кулаком по трубе на стене, прикидывая, проснуться ли. Не то чтобы мне нечего было сообщить остальному миру. Но раз им удалось дать мне подсказку, я не хотела бы возвращаться и говорить, что это тупик!

Так что я просто стукнула для звука.

Воздух в отсеке был спертым и маслянистым, поэтому я решила, что, может быть, что-то пропустила снаружи самолета. Вдруг секрет крылся в одной из других ниш.

Я снова облазила самолет. Дергала за все, что могла и за что не могла. Проверила другие ниши и не нашла ничего убедительного или полезного.

Разочарованная, я двинулась прочь от самолета.

Пройдя несколько кварталов, я обернулась, чтобы посмотреть на эту огромную машину. Я часами пялилась на нее во Сне, поэтому не ожидала увидеть что-то новое. И не увидела, но почувствовала, как сердце внезапно подскочило к горлу, а потом я на полной скорости рванула обратно к самолету, потому что наконец поняла.

Вернувшись в передний отсек, я несколько минут напрягала глаза, прежде чем снова увидела на ручке крошечные выгравированные знаки. Не размытые каракули «на неправильном пути», а линии и точки числовой системы майя, которой Миранда научила меня в том отеле в Вашингтоне. Той же самой системы, которой, я теперь точно знала, было написано число шесть на хвосте самолета.

Можно было просто ударить себя по лицу и разгадать зашифрованные числа с Энди, но я безумно хотела сделать это самостоятельно. Несколько месяцев люди по всему миру совместно решали последовательности, и теперь я хотела быть не просто средством, с помощью которого решили финальную загадку; я хотела, чтобы мое имя было на этой чертовой странице в Википедии!

Поэтому я сидела там и изо всех сил старалась вспомнить, что Миранда мне сказала. Точки – единицы, а палочки – пятерки. Значит, две палочки с одной точкой – это одиннадцать. Я была почти уверена в своей правоте. Две точки, это просто два. Так просто – майя знали, что произойдет!

Итак, у меня была последовательность чисел: 11, 2, 7, 19, 4, 4, 12. Теперь, что, черт возьми, мне с ними делать? Сбоку от двери обнаружилось семь циферблатов с числами от одного до девятнадцати. Господи, это было так легко?

Я установила каждый из циферблатов на соответствующий номер, и мне пришлось увернуться, когда крышка люка упала в отсек. Нога поехала, и я выпала, по пути ударившись головой о шасси. И проснулась в квартире Энди.

– Твою мать! – заорала я.

– Ты в порядке? – крикнул Энди из другой комнаты и прибежал в мою.

– Да! У меня все зашибись! Я просто… твою мать! Я влезла в самолет. Затем решила следующий шаг в последовательности, это были числа майя, о которых Миранда мне рассказывала, они были напечатаны на люке в отсеке шасси. Я открывала люк, упала, ударилась головой и проснулась!

Энди заржал как сумасшедший.

– Заткнись!

– Да ладно, весело же. Ты нашла первую подсказку и сорвала ее, врезавшись головой в стену?

– В шасси, спасибо большое. Мне нужно вернуться туда! А прямо сейчас заснуть нельзя!

Я перевернулась и взяла свой телефон, который, конечно, был поставлен на режим «Не беспокоить». От Майи пришло сообщение: «Большое спасибо за видео. Это было действительно хорошо».

Меня охватило умиротворение.

– Все в порядке, Эйприл, – сказал Энди. – Доступ все равно только у тебя. Там нет ограничений по времени.